Вдохновение, здоровое напряжение и истощение ресурсов: Людмила Петрановская об этапах профессионального выгорания

Известный психолог Людмила Петрановская стала приглашённым гостем онлайн-конференции «Компас социальной работы. Направление — человек». Эксперт рассказала, как работникам помогающих профессий — соцработникам, реабилитологам, специалистам органов опеки и другим — можно самостоятельно определить признаки эмоционального и профессионального выгорания, почему важно делиться своими эмоциями и переживаниями с ближайшими коллегами и как, помогая другим, психологически не оказаться в треугольнике Карпмана. Интервью взял Владимир Филиппов, заместитель руководителя столичного Департамента труда и соцзащиты.

«Некорректно ставить себе задачу: я никогда не буду уставать»

— Людмила, существует ли на самом деле профессиональное и эмоциональное выгорание? Сейчас распространено мнение, что это все уловка маркетологов...

— Сомневаюсь, что есть те, кто работает с людьми и ни разу не испытывал на себе его «прекрасное» воздействие. Суть эмоционального выгорания в том, что когда мы много общаемся с людьми, которым не очень хорошо (именно это делает любой социальный работник, приемный родитель, психолог, сотрудник опеки), то мы постоянно задействуем определенную часть нашей личности — ту, которая вникает, сочувствует, помогает. Она должна быстро думать о том, что можно сделать, выдерживать напряжение, дискомфорт. И рано или поздно она перенапрягается и истощается. Признаки этапов эмоционального выгорания — это то, что должно входить в профессиональный понятийный аппарат любого человека, который работает с людьми, особенно у хелперов — тех, кто работает с людьми в уязвимой позиции. Так же и у врача, который оперирует: он должен понимать, что перед операцией нужно мыть руки. Если он этого не сделает, то будет опасен для пациента. И если он не помоет руки после манипуляций, например, после работы с грязными ранами, то он будет опасен для себя.

— Можно ли вообще не выгорать в социальной сфере? Если да, то как это сделать?

— Думаю, что даже некорректно ставить себе такую задачу, как вообще не выгорать. Сам по себе стресс в социалке существует всегда — это как стоять в наклонной плоскости. Когда ты помогаешь людям, которым нехорошо, тебя все время в силу тяготения просто тянет вниз по наклонной плоскости — в сторону стресса. Другой вопрос, что ты можешь снижать для себя риски, чтобы туда не скатиться. Условно говоря, ты можешь себе как-то помогать — ставить «подпорки», задавать себе вопрос: где я сейчас нахожусь, не слишком ли я далеко сполз? Но постоянный наклон и тяготение вниз — это данность. Некорректно ставить себе задачу: я никогда не буду уставать. Существует нормальная усталость, как, например, после занятий спортом, в походе. Эта усталость, которая развивает наше тело и продвигает дальше. Но наша обязанность — следить, чтобы эта усталость нас не уничтожала.

— То есть работающим в социальной сфере невозможно не выгорать?

— Да! Ведь нельзя работать грузчиком и никогда не уставать. Мы же не ставим грузчику условия: не уставай, дорогой. Он тогда работать попросту не сможет. Но он должен не сорвать спину.

Если вовремя не помочь себе, то перспектива хелпера — очерствение и равнодушие

— Как человеку без серьезного опыта в психологической диагностике отличить начальные стадии профессионального выгорания от прокрастинации или банальной лени?

— Мы должны просто знать эти признаки. Каждый раз, когда мы беремся за новый проект, приходим на какую-то новую работу, мы проходим определенные этапы.

Первый этап — вдохновение. У нас подъем: кажется, что море по колено, горы свернем. Мы хотим всех спасти, всем помочь, готовы работать с утра до вечера. Мы практически не устаем, не болеем, можем не есть и не спать и так далее. Это такая стадия мобилизации, когда все наши ресурсы работают на вдохновение, на новую задачу. Она прекрасна, и хорошо, что в жизни у нас такое бывает. Мы чувствуем себя стрелой, летящей к цели. Первая стадия всем хороша, кроме одного обстоятельства — быстро проходит. Редко кому удается на ней удержаться дольше нескольких недель или пары-тройки месяцев. На большее время нервная система не рассчитана. После этого мы переходим на следующую стадию, и это нормально.

Вторая стадия — здоровое напряжение. Мы понимаем, что все не так просто: всем так легко не поможешь, всех целей легко не достигнешь. Есть препятствия, кто-то с нами не согласен, с коллегами появляются трения, клиенты уже не такие, как изначально нам казалось. Мы начинаем биться о реальность. Начинаем понимать, как оно на самом деле. На этой стадии появляется усталость, раздражение, досада, иногда сомнения в себе. Если на первой стадии мы уверены, что мы вообще лучше всех и что все получится, то на второй стадии уже более реальное видение ситуации: что-то получается, а что-то не выходит, мы устаем, есть конфликты. Это абсолютно нормальное развитие ситуации. Эту стадию психологи называют стенической — то есть стадия выдерживания. Мы чувствуем напряжение и нагрузку, но мы справляемся. Мы устаем, но отдыхаем и возвращаемся к нормальному состоянию. Например, в пятницу вечером падаем с ног, за выходные хорошо проводим время с семьей и в понедельник опять нормально себя чувствуем. В общем, в идеале жизнь взрослого человека должна проходить на стенической стадии. Когда-то есть периоды больших авралов, когда-то есть периоды расслабления и отпуска. И вот так живем в этом свободном движении вокруг некоего базового напряжения. Но бывает такое, что начинают случаться события и обстоятельства, из ряда вон выходящие. Например, человек заболел, на работе идет череда авралов, неприятностей, дома не ладится. Тогда у человека появляется риск из стенической стадии уехать на астеническую.

Третья стадия — отдых не восстанавливает. Ярчайший признак астенической стадии — невыдерживание ситуации, отдых не помогает. Вы провели выходные, как хотели, а в понедельник у вас все равно нет сил. Вы спали всю ночь, а просыпаетесь с ощущением, как будто вагон грузили. Вы ничего не хотите: ни изменений, ни новых задач. Вы начинаете действовать только по кратчайшим маршрутам, делать только самое необходимое. Любое изменение, когда что-то идет не так, вызывает у вас раздражение. Любой вираж бесит, воспринимается как агрессия. Начинаются сомнения в себе, раздражение на тех, кому ты хотел помочь. Появляется злоупотребление стимуляторами: кофе, сигареты, тоники, сладкое. Начинается нарушение сна и синдром менеджера, когда ложишься спать, а в голове продолжают крутиться задачи. Все это признаки нервного истощения, и человеку необходимо принимать меры.

Что делать при эмоциональном истощении? Во-первых, надо сказать окружающим: друзья, у меня такое состояние, мне нужна помощь. К сожалению, есть еще и четвертая стадия, когда человек ничего не делает, чтобы позаботиться о себе, и продолжает издеваться над своей нервной системой через «соберись, тряпка», стиснув зубы. Тогда есть вероятность, что его увезут на каталке. У кого-то в этот момент начинается стадия адаптации к длительному стрессу — за счет личностной деформации: через отмирания тех чувств, которые вызывали истощение. Я больше никому не сочувствую, не вхожу в ситуацию, выполняю функционал и остаюсь на этой позиции. Субъективно мне становится легче, мне больше не так больно и не так мучительно от того, что я больше не могу помочь другому, и так далее. По сути, происходит очерствение, отщепление от себя этих переживаний. Это неприятная перспектива, которая грозит любому хелперу, если не заботиться о себе и не понимать, как работает эмоциональное выгорание.

— Как должен быть организован режим отдыха: как часто нужно ходить в отпуск, как проводить выходные?

— Прежде всего отдых должен быть предсказуемым и надежно защищенным. Даже длительный отдых, при котором человек понимает, что в любой момент ему могут позвонить, вызвать на работу, — обесценивается. Если у тебя отдых гарантирован и к нему относятся с уважением (например, ты точно знаешь, что без какой-то крайней необходимости тебе не будут звонить в 10 часов вечера или не будут дергать в выходные), то чувство границ и безопасности, защищенности этого отдыха — это само по себе важный фактор. Еще фактор — это инфраструктура профилактики выгорания. Это супервизия и интервизорские группы и другие способы поддерживающего общения с коллегами. Это разговоры не про то, как нам нужно быстро всех спасти, а про то, каково мне, каково нам и так далее. Важно чувствовать поддержку коллег и проговорить свои эмоции. Когда есть процедура, определенные технологии и понимание, что мы делаем и почему, это очень сильно снижает риски выгорания. Если говорить про психологические аспекты, то важно понимать на уровне ценностей, на методологическом уровне свое место в этой системе. У сотрудника социальной сферы не должно быть комплекса спасателя — веры в то, что я всем должен помочь любой ценой. Такой подход неизбежно приведет к выгоранию.

Поддержка коллег, безопасный отдых и супервизия

— Да, ты выгораешь, но люди, которые оказались в трудной ситуации, помощь получили. Где же тогда баланс?

— Первых три человека, может, и получили помощь... Когда мы ставим себя на роль спасателя, мы неизбежно начинаем действовать по психологической и социальной модели треугольника Карпмана. Если я спасатель, то ты жертва, несчастная бедняжка, которая без меня пропадет. И если четвертый человек, например, по какой-то причине мне возражает: «мне нужно не так помогать, как вы хотите, мне надо по-другому», что происходит? Начинается динамика треугольника Карпмана — я тебе помогаю, а ты что-то тут еще топорщишься. Чтобы не попадать под модель Карпмана, ее нужно знать и понимать. А также анализировать себя и чувствовать, что тебя туда засовывает. Например, если ты ловишь себя на мысли, что ты про какого-то клиента думаешь целыми днями, разрешил ему звонить тебе ночью и на полном серьезе считаешь, что ты должен для него сделать за рамками своих определенных обязанностей и так далее. У психологов для этого есть супервизия. Если вы, поработав с клиенткой, ловите себя на мысли, за кого ее выдать замуж и как ее устроить на работу, то с вами происходит что-то не то. Быстро иди к супервизору, обсуди с ним это.

— По каким признакам понять, что уже критическая стадия выгорания?

— Отдых, который раньше восстанавливал, не помогает. То есть раньше вы тоже уставали, но знали, что если отдохнете, сходите в баню, выспитесь, то ваше состояние улучшится. Вы это все делаете, но это больше не работает. Появляется перевернутый режим усталости. Нормальная усталость — это когда с утра мы чувствуем себя неплохо, а к вечеру после рабочего дня падаем с ног. Это нормальный режим. Ненормальный — это когда мы с утра уже не можем встать, как будто не спали, а грузили вагоны, а к вечеру начинается перевозбуждение, когда ложимся спать, но не можем уснуть. Еще характерный признак — когда то, что раньше у вас вызывало воодушевление и интерес, теперь вызывает раздражение. Раньше, услышав про какой-то новый подход, новую мысль, какую-то интересную учебу (да, может быть, у вас не было времени, но вы думали — хорошо бы было пойти, да жалко, что времени нет), вы воодушевлялись, а сейчас вы ощущаете тоску и раздражение. Отсутствие интереса к чему-то новому — верный признак нервного истощения.

— С выгоранием самостоятельно можно справиться или нужна помощь профессионалов?

— Смотря насколько это запущено. Если вы умеете замечать самые первые звоночки, то тогда еще можно. Если вы не умеете это замечать или вы привыкли сначала говорить: «соберись, тряпка, обойдется», так можно зайти очень далеко. На крайних стадиях без какого-то серьезного перерыва в работе, санаторного лечения или визитов к врачу можно уже и не выбраться.

Еще очень важна горизонтальная взаимопомощь между коллегами: в реальной жизни, когда хелперы работают, они не истощаются все одновременно. У кого-то случился тяжелый кейс или три кейса тяжелых подряд, его пришибло. Важно, чтобы в этой ситуации я мог сказать об этом своим ближайшим коллегам и руководителю, с которым вместе работаю. И меня, например, не отправят общаться с клиентом, когда я в таком состоянии, или обсудят со мной дополнительный способ восстановления — выходной или что-то еще. Важно, чтобы люди могли вовремя дать друг другу сигнал SOS и знать, что можно сделать. Если такая система налажена, то можно на ранних стадиях это отслеживать и отползать обратно в нормальную стеническую стадию. Плюс какие-то регулярные меры для профилактики: супервизорские дни, общение в группах, тренинги и так далее.

— Как часто нужно проводить с ними тренинги или какие-то занятия от выгорания?

— Тренинг по выгоранию хорошо бы пройти хотя бы один раз, чтобы познакомиться с симптоматикой профессионального выгорания. Чтобы все, что я говорю, входило в понятийное поле специалистов и не надо было каждый раз объяснять заново. Еще важно, чтобы были какие-то регулярные встречи для общения и это было безопасно. У нас специалисты часто не идут, потому что они боятся, что это будет использовано против них. Мол, я расскажу, и меня тут же возьмут на заметку как недостаточно хорошего сотрудника. Хотя это как раз признак ответственности и профессионализма. Когда я понимаю, что я сейчас в не ресурсном состоянии и не очень полезна для людей, мне нужно попросить о помощи, организовать для себя какую-то реабилитацию. Поэтому интервизорские группы, балинтовские группы, поддержка — все это должно носить регулярный характер.

Пресс-служба Департамента труда и социальной защиты населения города Москвы