21 августа 2013 года
И. о. руководителя Департамента социальной защиты населения города Москвы Владимир Петросян рассказал о новых способах поддержки горожан.
8 СЕНТЯБРЯ СОСТОЯТСЯ ВЫБОРЫ МЭРА МОСКВЫ. Все кандидаты подготовили свои программы, в той или иной степени отражающие их взгляды на жизнь и дальнейшие действия на посту градоначальника. Один из кандидатов, Сергей Собянин, выделил семь приоритетов развития столицы, важных для всех москвичей. Это модернизация здравоохранения, развитие транспортного комплекса, формирование нового качества городской среды, повышение качества образования, забота и поддержка льготных категорий москвичей, миграционная политика, государственные услуги и подотчетность власти гражданам.
«С командой моих единомышленников я опирался на почти трехлетний опыт работы на посту мэра Москвы. Основываясь на точном понимании потребностей горожан, мы определили основные направления развития столицы на ближайшие годы. Я уверен, что Москва станет городом, из которого не хочется уезжать и куда всегда хочется вернуться», — говорит в программе Сергей Собянин.
«МК» решил проанализировать, что делалось, делается и будет делаться по каждому из магистральных направлений. Наш сегодняшний выпуск посвящен социальной политике.
Существует мнение, что москвичам живется лучше, чем жителям других регионов: у них хорошая надбавка к пенсии, есть и другие социальные бонусы. Сами москвичи социальную поддержку городского правительства ценят, но нет-нет да поглядывают с завистью на западные страны — там и социальные пособия выше, и старость встречать не страшно. И. о. руководителя департамента социальной защиты города Москвы Владимир Аршакович Петросян считает, что заглядываться на соседей не стоит — практически каждый второй москвич может рассчитывать на ту или иную социальную помощь или поддержку. Он подробно рассказал «МК», в каких ситуациях городское правительство готово подставить москвичам сильное бюджетное плечо.
— В первую очередь это люди, оказавшиеся в трудной жизненной ситуации, ну и, конечно, льготные категории граждан. Это ветераны Великой Отечественной войны, инвалиды всех категорий, многодетные семьи и малообеспеченные семьи с детьми.
— А какие из социальных льгот являются сугубо московскими?
— Для нас наиболее дорогостоящая и значимая льгота — это региональная доплата к пенсии. Мы называем ее городской социальной доплатой к пенсии. На сегодняшний день ее получают 2 миллиона 183 тысячи московских пенсионеров. Средний размер городской доплаты составляет 4,5 тысячи рублей. А всего в этом году мы потратим из городского бюджета на эту социальную выплату — 113 млрд рублей, это 50% всего бюджета департамента социальной защиты.
— Какие еще дополнительные социальные «бонусы» несет в себе московская прописка?
— После выхода федерального закона 122-ФЗ, который монетизировал все льготы, Москва все-таки сохранила натуральные льготы. Это и бесплатный проезд на общественном городском транспорте, и абонентская плата за телефон, и некоторые другие льготы. При этом москвичи продолжают получать эти льготы и в монетизированном виде. Москва является единственным регионом России, который подсчитывает доходы пенсионеров не по федеральной формуле, когда все социальные выплаты суммируются. В доходах пенсионеров учитывается только «чистая» пенсия и городская доплата к ней.
— Каким образом москвичи узнают, что им полагается та или иная социальная выплата или льгота?
— Когда люди получают тот или иной льготный статус, они, естественно, приходят в районное управление социальной защиты для того, чтобы оформить все полагающиеся им льготы и социальные выплаты, и там уже узнают более подробно о том, что им полагается по той или иной льготной категории. Кроме того, работает сайт Департамента социальной защиты — он у нас очень информативный, все, что вас интересует по конкретной льготе или услуге, можно там узнать (www.dszn.ru).
У нас три категории региональных льготников. Это ветераны труда, это репрессированные лица и граждане, пострадавшие от политических репрессий, труженики тыла. Следующие категории — федеральные. Это инвалиды и участники Великой Отечественной войны и инвалиды различных категорий и др. Первое, самое важное для этих людей — это социальные выплаты. Но для людей старшего поколения большое значение имеет и организация социального обслуживания, социальные услуги, которые сегодня оказываются различными учреждениями и организациями соцзащиты города Москвы. Вот тот спектр, который сегодня они могут получить: выплаты, услуги и соцобслуживание.
— Как вы считаете, размер материальной помощи, которую получают москвичи, достаточный или где-то нуждается в коррекции?
— Это зависит от ситуации, которая привела человека к просьбе о материальной помощи. У нас на уровне департамента, округов и районов работают специальные комиссии по оказанию социальной помощи населению. В зависимости от того, с какими нуждами обратился конкретный человек, принимается решение о выплате ему материальной помощи. Она может быть оказана в размере от 3 и до 50 тысяч рублей. Есть ряд сложных операций, которые одинокий человек, например, оплатить не в силах. При этом хочу отметить: мы не компенсируем полностью затраты на проведенное лечение. Мы просто оказываем материальную помощь на частичное покрытие расходов.
Наш департамент оказывает 111 государственных услуг, 56 из них уже на сегодняшний день можно получить и в многофункциональных центрах города Москвы — это и быстро, и удобно. Кроме того, 20 госуслуг мы перевели в электронный вид. Это в основном все те выплаты, которые предназначены семьям с детьми, в том числе и многодетным. Для назначения пособия на ребенка или удостоверения многодетной семьи вообще не нужно к нам обращаться — это можно оформить через портал госуслуг: заполнить в интерактивном виде заявление, выслать его по электронной почте и так же получить готовый результат на свою заявку в электронном виде. Конечно, за удостоверением многодетной семьи все равно придется прийти лично, чтобы получить его, но бегать и собирать документы — не нужно. Это сделают наши службы. Что касается людей, которые немощные и по состоянию здоровья не могут выходить, то почти у каждого из них имеется социальный работник. Сегодня у нас на социальном обслуживании на дому находится 135 тысяч одиноких малоподвижных людей, которые нуждаются в поддержке другого человека. И, естественно, социальные работники помогают им в оформлении той или иной услуги.
— Сейчас к вашему ведомству отнесли приемные семьи, органы опеки…
— Да, с 1 октября 2012 года к нам перешли полномочия по опеке, попечительству и защите прав детей-сирот, оставшихся без попечения родителей.
— Обычно люди, желающие взять ребенка под опеку или усыновить его, жаловались на то, что очень трудно собирать многочисленные справки...
— Сейчас внесены изменения в федеральное законодательство об изменении срока сбора и действия этих справок. Например, справку из милиции о том, что у человека нет судимости, раньше готовили месяцами, сейчас ее обязаны предоставить в течение месяца. Продлили срок действия медицинской справки (раньше действовала 3 месяца, теперь — полгода). Но тут тоже важно обходиться без крайностей. Некоторые вообще говорят о том, чтобы все справки отменили. Привожу конкретный пример. Ко мне на прием записывается человек, которому 64 года. Он воюет с Департаментом соцзащиты, потому что в его возрасте ему не дают стать опекуном. Причем даже невооруженным глазом видно, что этот человек нездоров и неадекватен. И что — я не должен требовать от него медицинской справки? И знаете, сколько таких звонков? Звонит, например, человек. Ему 57 лет, жене — столько же. Узнали о том, что в Москве начнется пилотный проект по выдаче квартир приемным семьям. Супруги хотят взять пять детей, чтобы им выдали квартиру. То есть они хотят квартиру, а не детей, понимаете? И поэтому сейчас говорить о том, что медицинские справки или справки об отсутствии судимости не нужны, просто ненормально. Они нужны, но это не должно создавать никакой волокиты. Справки должны выдаваться в интерактивном режиме, чтобы людям было удобно их получить.
Больше льгот, хороших и разных
— Как информация о новых льготах и услугах доходит до людей, которые подчас не выходят из дома и не пользуются Интернетом?
— Что касается услуг, то в городе действительно начало работать много новых предложений, и москвичи действительно иногда о них не знают. Недавно правительство проводило независимый мониторинг удовлетворенности москвичей услугами социальной защиты. Единственный минус был в том, что москвичи плохо информированы о мерах социальной защиты и социальной поддержки. Поэтому я нацелил свои службы на усиленную информационную работу. Мы постараемся через какие–то мероприятия, через дополнительные порталы и сайты, через беседы, окружные и районные СМИ предоставить горожанам информацию обо всех новых услугах. Кстати, во многих районах Москвы работают выездные службы «Мобильной приемной социальной защиты». Это специальные автобусы, которые останавливаются у торговых центров или станций метрополитена и проводят там прием населения, они обеспечены информационной литературой. На сайте департамента есть номер телефона прямой линии для связи с населением — можно обращаться туда. Кроме того, каждый понедельник с 15.00 до 18.00 москвичи могут напрямую общаться с руководителями Департамента социальной защиты населения города Москвы.
— А какие новые формы социальной поддержки появились в последнее время?
— Мы всегда говорили, что у нас, в Москве, самая сильная, самая мощная система социальной защиты. Наверное, это действительно так. Правда, уровень и количество самих социальных услуг были весьма ограничены — раньше были только социальное обслуживание на дому и собственно центры социального обслуживания, в которых работали отделения дневного пребывания и какие-то кружки. За последние два года мы серьезно нарастили работу по оказанию разноплановых социальных услуг. Если раньше человеку нужно было приспосабливаться к социальной защите, то сегодня мы меняем идеологию — соцзащита должна прийти к людям, должна посмотреть, какие у них нужды, и подстроиться под конкретного человека. Мы предоставляем такие услуги, как обслуживание на дому, отделение медико-социальной реабилитации, санаторий на дому, служба сиделок, появилась тревожная кнопка, мобильная социальная скорая помощь и многое другое. Спектр социальной помощи расширился и за счет предоставления платных услуг.
— Скажите, а контингент социально нуждающихся людей во все времена один и тот же или меняется в зависимости от обстоятельств?
— Вы знаете, понятие, что социальная защита оказывает помощь и поддержку только пожилым и инвалидам, неправильное. Это не так. В социальную защиту может прийти любой москвич, который оказался в трудной жизненной ситуации. У человека, не дай бог, сгорел дом, или человек потерял работу, а семья многодетная, жена воспитывает детей, мать пожилая на руках — это кризисная ситуация. Тогда город оказывает такой семье социальную поддержку, предположим, папу — устраиваем на работу или ставим на учет в центре занятости, бабушку определяем на время в санаторий или дом отдыха, прикрепляем семью к центру социального обслуживания на получение горячего питания, выдаем сертификат на получение продовольственной помощи и так далее. Это примерный комплекс мер, который мы можем предложить людям, оказавшимся в кризисной ситуации. Но при этом я категорически против «паразитологии» и иждивенчества. Некоторые готовы годами не работать, дожидаясь своей счастливой звезды, и надеются, что все их проблемы разрешатся сами собой. Я, например, считаю, что, если ты действительно голодный и тебе нечем кормить семью, ты пойдешь на любую заработную плату, при этом можешь продолжать поиски другой работы.
Родной дом — каждому ребенку
— В этом году Департамент социальной защиты взял под свое крыло многодетные семьи, интернаты для детей-сирот и детские дома. Почему это произошло? Что даст эта административная перестановка воспитанникам этих учреждений и будущим усыновителям или опекунам?
— Было принято решение о ликвидации Департамента семейной и молодежной политики в городе Москве, часть функций передали Департаменту социальной защиты, часть функций — Департаменту культуры. С 1 октября прошлого года мы занимаемся вопросами опеки и попечительства, с 1 января 2013 года нам переданы все учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, кроме домов ребенка, которые к 1 октября этого года будут переданы нам, и у нас сложится целостная система по работе с этой категорией детей. С 1 мая этого года к нам перешли 58 отделов опеки и попечительства из муниципалитетов города Москвы, то есть они стали отделами районных УСЗН, и сегодня наши УСЗН являются полномочными органами по опеке и попечительству. Мы надеемся, что до конца года перейдут и остальные. Что это дает? Ну, во-первых, это равные требования, единые подходы к решению этого вопроса. Уже сейчас у нас выработана единая модель работы в этом направлении, единые требования и контроль за работой этих учреждений. Главная наша цель и задача — обеспечить право ребенка на проживание в семье. У нас получалась нехорошая ситуация в городе, когда ежегодно до 2000 родителей лишали родительских прав. При этом мы понимаем, что эти 2000 ребятишек, попав в наши сиротские учреждения, нуждаются в опеке, усыновлении, устройстве. И где-то порядка 190 родителей только ограничили в родительских правах. А сейчас поставлена задача поменять эти цифры местами, т.е. мы должны помочь семье, а не принимать «карательные» решения о лишении родителей их прав на воспитание ребенка. Нужно разобраться, почему семья оказалась в сложной ситуации. Родители рассказывают: приходят органы опеки, осматривают жилище. Если, по их мнению, холодильник пустой — могут отобрать ребенка. Но это полный бред и чушь! Органы социальной защиты должны разобраться, почему холодильник пустой, почему семья дошла до этого. Мы должны им помочь, а не забирать из-за этого у них ребенка. Какая бы приемная семья ни была хорошая, какая бы ни была хорошая приемная мама, все-таки ребенку комфортнее жить с родной матерью, конечно, если она еще способна ею быть. Лишение родительских прав — это своего рода высшая мера наказания. Надо все сделать, чтобы помочь семье, и если при этом ситуация не меняется, то тогда уже решать, как поступать с ребенком.
— В случае с сиротами и детьми, оставшимися без попечения родителей, вы собираетесь действовать по западному образцу?
— Нет, мы работаем по своему образцу. Я искренне считаю, как человек, отец и гражданин, что мы не должны отдавать наших детей за рубеж. Наша страна способна содержать, воспитать, вырастить своих детей. И у нас есть свой опыт — сироты Великой Отечественной войны.
— Но я здесь не совсем это имела в виду. А если вдруг семья совсем «убитая», то ребенок на Западе поступает не в казенное учреждение, а в другую семью, которую называют профессиональной.
— А мы называем такую семью приемной. Сегодня в Москве работает 1117 приемных семей, в них воспитывается около 2000 ребятишек. В настоящее время мы перепрофилируем наши детские дома в центры содействия семейному воспитанию, в которых дети будут жить в маленьких семейных группах по пять-шесть детишек, и их будет воспитывать «социальная мама», у нее будет помощница (няня). В Москве уже создано два таких центра. Таким образом мы уходим от старых форм воспитания в детских домах.
— Можно ли организовать такие семейные дома в Новой Москве, на природе?
— Уже есть — создан центр семейного воспитания «Наш дом» во Внукове. Этот центр ведет работу по возвращению детей в их «кровные семьи» и подбирает «приемные семьи» для своих воспитанников.
Безбарьерное пространство для будущего
— Как живется сегодня московским инвалидам? Какую помощь оказывают семьям, в которых воспитывается ребенок–инвалид? Какую поддержку получают семьи, пожелавшие усыновить или взять под опеку такого ребенка?
— В Москве на сегодняшний день проживают 1 млн 200 тысяч инвалидов. Из них 930 тысяч — инвалиды пенсионного возраста, 240–250 тысяч — инвалиды трудоспособного возраста. Большинство наших социальных программ мы нацеливаем на работу с этой категорией инвалидов — я имею в виду реабилитационные мероприятия, вопросы образования, вопросы труда и занятости инвалидов. Эти люди наиболее активны, они нуждаются в реабилитации, и мы вместе с ними ставим перед нашим обществом задачу оказать им поддержку в получении образования, в получении труда и заработка, не вынуждать инвалидов ходить с протянутой рукой и просить помощи. Инвалиды хотят работать, получать зарплату и меньше стучаться в наши двери. И мы должны им в этом плане помочь. Что у нас получается? У нас сегодня, по данным бюро медико–социальной экспертизы, из 240 тысяч 150 тысяч имеют показания к труду. На сегодняшний день работают порядка 80 тысяч инвалидов. То есть где-то около 50–60%, остальные нуждаются в трудоустройстве и занятости. Государственной программой по социальной поддержке москвичей на 2012–2016 годы поставлена задача ежегодно создавать по 2,5 тысячи рабочих мест для инвалидов и выйти на 12 тысяч дополнительных мест. Кроме того, у нас около 40 тысяч инвалидов работают сегодня на квотируемых местах. Наша задача — сохранить эти рабочие места. Сегодня Минтруда внес изменения в нормы квотирования. Сейчас эта норма 3 на 30 человек, а была 3 на 100 человек. Я думаю, в ближайшее время это положительно скажется на трудоустройстве инвалидов. Что касается образования, у нас на уровне дошкольного, начального, среднего, среднего специального образования практически все нормально: 91 колледж работает в режиме инклюзивного образования. Сложнее с высшим образованием: из 200 вузов Москвы полностью доступными для инвалидов являются только 4 вуза. Другие недоступны не просто по физическому принципу, там нет и специальных программ для обучения инвалидов, нет подготовленных кадров, поэтому инвалиды пользуются сегодня тем, что есть в городе. Они могут поступать в Московский медико-психологический институт, в Российский государственный социальный университет, в Бауманку — там есть специальное отделение. Кстати, обучение инвалидов в 2 раза дороже обходится бюджету, чем обучение здорового человека. И поэтому инвалидов, получивших образование, мы должны обеспечить работой. Сегодня, как правило, инвалидам предлагается низкооплачиваемая, низкоквалифицированная работа, невостребованные профессии. Конечно, картина получается несколько минорная, но я не хочу кривить душой. Это надо в корне изменить, и мы идем к этому.
— Недавно несколько муниципальных депутатов проехались по городу на инвалидных колясках и обнаружили, что не так-то Москва адаптирована для инвалидов, как об этом говорят...
— Да, они собрались в пух и прах разбомбить нас, чиновников, которые «хвастаются», что город открыт для инвалидов, в то время как на деле Москва якобы вообще не приспособлена для передвижения маломобильных граждан. Скажу вам, что это полная профанация, популизм и вранье. Сами инвалиды говорят, что город постепенно становится для них более комфортным и доступным. Да, не так быстро, как хотелось бы. Может, не в том качестве, но Москва приспосабливается, и многие с этим согласны. Пандусы, подъемники, удобные тротуары появляются повсюду — в торговых центрах, метрополитене, в жилых домах, на улицах, низкопольный транспорт — это все уже есть.
— Но до Европы нам все-таки пока далеко.
— Европа занимается этим 100 лет, а мы занимаемся этим последние 5 лет, и за это время успели сделать много. Вот у меня настольная книга «Безбарьерное пространство для будущего». (Показывает толстую книгу большого формата. — «МК».) В ней говорится, как приспосабливать город для инвалидов — как адаптировать конкретные здания, подъезды, помещения, стадионы, рекреационные зоны. Это такая техническая инструкция на сотнях страниц. Ее делали, кстати, наши европейские коллеги, специалисты по доступному пространству. Книга, можно сказать, руководство к действию, выпущена на русском языке.
— А как Департамент соцзащиты помогает семьям, где есть дети-инвалиды?
— В Москве проживает чуть больше 30 тысяч детей-инвалидов. Все полагающиеся им по закону выплаты, льготы они получают. Если ребенок инвалид, его семья дополнительно получает от города 6 тысяч рублей. Плюс ко всем остальным социальным выплатам такой ребенок получает пенсию 12 тысяч рублей и еще 5,5 тысячи — это федеральные выплаты. В сумме получается свыше 20 тысяч рублей ежемесячно на каждого такого ребенка. Если вы говорите об опекунах, которые взяли в семью ребенка-инвалида, то они ежемесячно получают на каждого такого ребенка 25 тысяч рублей, эта выплата установлена с 1 мая 2013 года. За прошлый год под опеку взяли около 60 детей-инвалидов.
— Я слышала, что, оказавшись в семьях, многие дети–инвалиды восстанавливают утраченные возможности и вообще забывают о своих болезнях.
— Да, любовь и хороший уход могут полностью вылечить ребенка. Сегодня в городе, кстати, проводится большая реабилитационная программа для детей-инвалидов: 500 детей-инвалидов прошли курс реабилитации в международном реабилитационном центре в Трускавце, 2500 детей пройдут курс реабилитации в Словении. С этого года мы организовали новую программу реабилитации тяжелых детей-инвалидов в израильской клинике. Конечно, у нас есть собственная реабилитационная база — Научно-практический центр реабилитации детей-инвалидов с проблемами ДЦП в Текстильщиках. Он разрабатывает собственные методики. Стараемся внедрять у нас все самое лучшее, самое современное, что существует в мире. У нас тесные контакты и в медицинской реабилитации. Наш партнер — Городская детская психоневрологическая больница №18, ее директор Татьяна Батышева и известный академик Ксения Семенова. Мы все вместе работаем в едином реабилитационном пространстве.
— Хватает этих мощностей?
— Конечно, не хватает! Я назвал цифру — 30 тысяч детей-инвалидов, а мы отправляем на реабилитацию всего лишь небольшую часть. Приходится закупать эти услуги у специальных учреждений, кстати, очень дорогостоящие. При этом мы понимаем, что лучше создавать собственную реабилитационную базу и вкладывать деньги в развитие наших реабилитационных учреждений, чем отправлять детей за границу. По этому пути мы и будем идти.
— Сотрудничает ли Департамент соцзащиты с благотворительными фондами и организациями?
— Да, мы работаем с негосударственными некоммерческими организациями, в том числе с благотворительными фондами. Впервые в России вышли на торги и закупили услуги стационарного социального обслуживания на 50 мест для старшего поколения. Вы знаете, получили очень хороший результат. Качество услуг — очень высокое, мы его постоянно контролируем. Сейчас решили повторить эту практику, но уже для детей-сирот. Закупаем услугу по воспитанию и содержанию детей-сирот у частного детского дома, получается значительно дешевле и качественнее. Негосударственная организация тратит на содержание ребенка порядка 60 тысяч в месяц — это в 2–2,5 раза меньше, чем в государственных детских домах. При этом педагогический эффект в некоммерческих организациях — их в Москве всего 6 — гораздо выше. Пока это пилотный проект, но в новой программе «Дети-сироты» предусмотрено выделение субсидий некоммерческим организациям, которые занимаются социальным патронатом в отношении детей, подготовкой граждан, изъявивших желание взять детей в семью, сопровождением семей, взявших детей на воспитание, и постинтернатным патронатом. Организации, которые возьмут на себя эти функции, будут финансово поддержаны. В то же время мы, как заказчики услуги, будем иметь право их контролировать. Еще я хотел бы найти некоммерческую организацию, которая возьмет на себя создание нестационарного социального обслуживания населения. Я хочу, чтобы параллельно с государственными центрами соцобслуживания появился негосударственный. И сравнить, насколько качество соцуслуг от этого повысится. Дух соревновательности стимулирует и государственные учреждения, и негосударственные, у них начинается честная конкурентная борьба. Думаю, что качество обслуживания москвичей от этого однозначно повысится.