Источник: Вечерняя Москва (vm.ru), Москва, 3 июня 2020
Да бог с ними, с этими кофтами и платками, в конце концов, и мода меняется, и ассортимент в магазинах. Но цепкие взгляды-то куда подевались? Куда пропали бдительность и классический репертуар? Все эти «А ваш Петя сегодня школу прогулял!» и «Гляди-гляди, ишь, пошла подолом крутить, вертихвостка!» В какой двор ни зайди — пустуют скамейки перед домами. А в большинстве уж и скамеек давно нет.
Подружка — еще три года назад счастливая обладательница почти эталонного экземпляра бабушки (спицы, варенье, пирожки по выходным) — на днях делилась впечатлениями об изоляции:
— Вот знаешь, грешно, конечно, говорить, но весь этот карантин мне лично только на пользу. У нас теперь бабушка есть — сидит с внуками на даче, цветочки сажает. Старшему свитер связала, младшей — шапку на осень. Сказки по вечерам — каждый день. Оладушки на завтрак — еженедельно. Соню шить потихоньку учит, с Сашкой немецким занялась. Вчера всех в лес сагитировала сходить, за маслятами. Ушли с рассветом, вернулись к полднику — настоящее приключение получилось.
Чтоб вы знали, не такое уж и типичное для подружкиной мамы поведение. Потому как ровно два года назад, как только случилось в городе «Московское долголетие», бабушка эта резко перестала быть эталонной. Дача была без сожаления брошена на деда-интроверта и наезжавший по выходным молодняк, внуки капитально осели в смартфоне, и только вы Валентину Петровну и видели!
Каждый божий день поутру она заливала большой китайский термос с ядерно-малиновым павлином на боку обжигающим кофе, наскоро строгала бутерброды и упархивала из квартиры. Возвращалась уже затемно — уставшая, но переполненная эмоциями. И потом еще час отчитывалась клюющему носом контингенту об увиденном за день.
Широта интересов Валентины Петровны сразила бы и Ломоносова: правополушарное рисование и цигун, лекции по античной философии и валяние плюшевых зайцев, уроки компьютерной грамотности и семинары по генеалогии, ходьба по московским музеям, езда по подмосковным усадьбам, хор, гончарка, переплетное дело и даже — Ломоносов бы оценил — курсы римской мозаики из натурального мрамора и академической смальты!
Дочь, видя горящие глаза как-то враз помолодевшей и взбодрившейся мамы, лишь тихонько вздыхала украдкой, вспоминая с ностальгией оладушки и сказки, составлявшие совсем недавно всю пенсионерскую ее жизнь. В той, давней, жизни Валентина Петровна даже успела пару раз посидеть на сакраментальной лавочке с товарками. Но благодаря «долголетию» всех их со двора как ветром сдуло.
А тех, кого не сдуло тайфуном самообразования, все равно раскидало от подъездов подальше:
— Если вы помните, скамейки у домов стали последовательно исчезать еще десять лет назад, — говорит социальный психолог Алексей Рощин. — Вечером на них собиралось хулиганье, чьи вопли не стихали до утра, и обитатели первых этажей начали массово просить избавить их от такого соседства. К ним прислушались, и было принято компромиссное решение: лавочки никуда не денутся, но будут перенесены подальше от подъездов — на детские площадки и в ближайшие скверы. Там, кстати, бабушки еще встречаются. Но тоже как-то не изобильно. Наверное, это менее удобно: надо дальше идти, нужный контингент быстро не соберешь, лавочки уже получаются общие, а не приватизированные поколениями старушек, обитающих в одном доме, а главное, стало гораздо труднее перемывать косточки жильцам — нет возникающего каждые полчаса инфоповода. В итоге общение получается более философское, оторванное от жизни, а значит, и стремительно теряющее свою популярность.
Сыграло свою роль в исчезновении классического персонажа в платочке и бурное московское строительство, уверен психолог. Худо-бедно, со вздохами и кредитной кабалой, но оно предоставило гражданам варианты для более комфортного общения с друзьями.
— Многие выходили раньше во дворы не только потому, что очень этого хотели, но и потому, что жили все в тесных маленьких квартирках несколькими поколениями за раз. В солнечном СССР на 33 квадратных метрах все время тусовались какие-то дети, снохи, приехавшая из глубинки родня… Конечно, сейчас такое тоже не редкость, но все-таки индивидуального жилья стало явно больше, да и ипотеки не дают жить вплотную. Младшие поколения отделились от старших, каждый может спокойно звать в гости своих ровесников и прекрасно беседовать о вечном на теплой кухне. Но главное — бабушки постепенно становятся более современными. Многие из них — некоторые под давлением внуков, некоторые по своей инициативе — активно осваивают новомодные гаджеты, спокойно общаются со своими внуками и подругами в соцсетях, по видеосвязи или в чатах.
И эта всеобщая цифровизация тоже разрушает атмосферу живой коммуникации. Старые, привычные формы уступают дорогу новым. Это раньше бабушки сидели на скамейках, перемывая косточки знакомым, дедушки неподалеку резались в домино, а между ними носились дети и играли в лапту. Сейчас нет ни того, ни другого, ни третьего. Мир меняется и заставляет меняться и старых, и малых. С этим уже ничего не поделаешь. Можно лишь понять, принять и… простить.