Как возвращаются в семьи особенные дети, от которых были вынуждены отказаться родители, но спустя много лет узнавшие об их существовании.
Сотрудники одного из старейших столичных приютов находят кровных родителей особенных детей, чтобы сообщить им главную новость — их ребенок жив. И здоров, насколько может. О том, может ли ребенок с особенностями обрести семью и почему родители этих детей даже не подозревают о том, что их ребенок жив, «РГ» рассказала директор Центра содействия семейному воспитанию имени Г.И. Россолимо Елена Возжаева. На столичной окраине рядом с живой деревней стоит авангардное солнечно-желтое здание. Здесь живут дети с тяжелыми нарушениями развития, разновозрастные сиблинги (братья-сестры), дети с тяжелыми поведенческими особенностями (психопатия) и ВИЧ-заболеваниями.
— Когда наши дети пришли к нам, они не умели ничего, даже держать ложку, — рассказывает директор центра Елена Возжаева. — Теперь многие самостоятельно едят. Мы осваиваем этот путь вместе с ними. У нас есть свои находки. Например, методика «Рука в руке». Как мамы учат своих малышей, так воспитатель берет руку ребенка в свою, и они вместе несут ложку ко рту. Когда научили есть ложкой, брались за вилку. Некоторые дети у нас уже и ножи используют.
Большинство этих детей совсем недавно были для нас невидимками. Лежали взаперти, годами изучая потолок. Но сегодня технологии и современное оборудование помогают детям с особенностями. Вертикализаторы позволяют ребенку вставать с кровати. Современные коляски дают возможность управлять ими самому. А реабилитационные методики и творческий подход специалистов творят чудеса.
И директор Центра Россолимо, будучи оптимистом, посмела мечтать о том, что все воспитанники смогут... обрести семью. Самостоятельность и социализация, которую так ювелирно развивают у своих подопечных работники центра, важны, но главная цель — устройство в семью. Особая боль россолимовцев — отказники с приговором синдром Дауна и нежилец.
— Сейчас у нас воспитываются 36 детей с синдромом Дауна, — вздыхает Елена Игоревна. — Их мамам и папам в свое время никто не сказал, что ребенок с синдромом Дауна может жить и развиваться. Не было никакой поддержки, а сейчас такую семью поддержат и медицина, и соцслужбы.
Самым страшным для родителей был приговор при рождении: «не выживет». И они, убитые таким прогнозом и советами врачей, вымучивали решение оставить ребенка.
— А ребенок выхаживался медиками, массажистами, рос, радовал персонал и попадал к нам, — говорит Елена Игоревна.
По ее мнению, эти дети тоже имеют право на семью. Но устраивать больных детей в замещающие семьи сложнее, чем здоровых.
— И мы решили попробовать разыскать родителей и понять, сможем ли мы вернуть их в кровные семьи. Нам помогла формальность. По закону родители, написавшие согласие на усыновление (его пишут оба родителя, оставляющие малыша в роддоме), должны выплачивать алименты. Мы выяснили, что ни один наш родитель не платит алименты.
Сотрудники центра уцепились за юридический повод, чтобы сообщить родителям главную новость: их ребенок жив и здоров, насколько может. И очень хочет, чтобы с ним рядом были близкие люди.
«Ваш ребенок жив» — эта фраза оказалась самой трудной. Абсолютно все родители были уверены, что ребенка нет в живых.
— Большинство родителей принимают эту новость очень болезненно: как же так, почему нам не сообщили раньше, что он жив?
Центр Россолимо вернул кровным родителям семь детей. Еще 12 семей постоянно посещают своих детей.
— Мы не говорим родителям, что у ребенка нарушения, говорим «особенности», — говорит Елена Возжаева. — Рассказываем о его достижениях: еще два года назад его кормили с ложечки, а теперь он сам наворачивает. Еще два года назад ел протертую пищу, а теперь жует. Объясняем, чтобы этому научить, нужны методики, специалисты, желание и...
— И любовь, — подсказываю самоуверенно.
— Это слово я всегда произношу очень аккуратно, — останавливает меня Елена Игоревна. — Говорить, что мы всех детей должны любить, — лукавство. Новым сотрудникам я говорю: не стройте иллюзий, таких детей нужно принимать такими, какие они есть. У человека должно быть большое сердце, которое может принимать и отдавать свое тепло, заботу, внимание. Он не должен быть брезгливым. Памперс поменять, умыть после еды. Зажать нос и убежать не получится. Так же и в семье. Если родитель увидел своего ребенка, например, через 9 лет, откуда сразу возьмется любовь? Его нужно постараться принять с его особенностями и достоинствами, научиться понимать и сострадать ему. Когда такого ребенка растят с пеленок и проходят с ним вместе весь путь — одно дело. И совсем другое — узнать через несколько лет, что у тебя есть такой ребенок. Родителям надо привыкнуть, и тогда может возникнуть любовь. Хотя бывают исключения.
Исключением оказался один удивительный мальчик и его родители. Когда папа пришел на первую встречу, группа мальчика гуляла. Папа шел по дорожке, а мальчик побежал навстречу незнакомому человеку и обнял за ноги. Это была их первая в жизни встреча. Папа взял его на руки и... заплакал.
— Мы сообщаем, что ребенок жив, — говорит Елена Игоревна. — Делаем это ради тех семей, которые заберут ребенка. Остальные будут хотя бы навещать своих детей.
На днях сотрудники Центра Россолимо передадут кровной семье еще одного ребенка с синдромом Дауна. Его мама призналась директору — если бы она знала, что ребенок выживет, ни за что не оставила бы его.